Он носит пальто XVIII века, джинсы и ковбойские сапоги, играет на музыкальных инструментах эпохи Возрождения, красивый, с выразительными темными глазами и длинными седеющими волосами.

Его называют Паганини кисти...

Юный художник по неопытности взял слишком много краски, и часть его боевого корабля в штормовом море просто сползла с холста.

"Как же безутешно я рыдал, - вспоминает он теперь. - И тогда я поклялся, что обязательно выучусь секретам мастерства..."

В детстве Сеес (Корнелиc) Ле Мэр мечтал стать Рембрандтом. Ну, или Вермеером, или Хальсом - главное, чтобы живописцем старой школы, подарившей миру "золотой век" голландской живописи.

Он честно посещает художественную школу, постигая тонкости технического совершенства, вынося оттуда, однако одни лишь разочарования...

Профессора смотрели недоуменно на юношу и советовали оставить его довольно нелепое увлечение XVII веком с его пышными портретами и библейской наготой. На дворе 60-е ХХ века, - все как один приверженцы абстрактного искусства и следуют принципам нью-йоркской школы.

Ничего подобного не желал один из самых известных сегодня голландских художников.

"Я хотел изучать анатомию, но смог найти только пару черепов в антикварной лавке. Тогда я отправился на старое кладбище и попытался выкопать скелет для своей студии. Естественно, попался..."

На следующий день все газеты Эйндховена писали о "юном Франкенштейне".

Выпустили из полиции его довольно быстро, но более оставаться в этом закостенелом городке не было сил.

"Я уехал в Антверпен, где поступил в известную художественную школу, поселился в каморке, выживал на булочках и горячем шоколаде.

Но, в конце концов, я научился рисовать".

Антверпен 60-х. Рай для хиппи.

Корнелис живет свободно и беспечно, играет блюз, становится гитаристом в довольно известной группе.

"У меня была подруга, собака и насыщенная жизнь. А днем я изучал технику старых мастеров. Боже, мы были настоящими фанатиками! Можете представить - выписывая волосы на портрете, я использовал кисть из одного-единственного волоса. Друзья называли меня Паганини кисти".

Вернувшись в Эйндховен, Сеес Ле Мэр стал пользоваться огромным успехом, создавая портреты  в стиле XVII столетия.

Власти города, чувствуя себя виноватыми перед художником за скандал с "Франкенштейном", предоставили ему старый особняк в пригороде.

Это были настоящие замковые руины, но художник принимает это предложение, поскольку любит работать в тишине сельской местности.

Многолюдному обществу Ле Мэр предпочитает компанию домашних питомцев, - он подобно Ною окружает себя множеством разнообразных животных, которых искренне любит.

Но настоящие его сокровища - это Дом и Картины.

Он обладает великим талантом комбинирования самых несочетаемых предметов, что полностью проявляется в обстановке дома: колонны из Раджастана, свинцовый стакан из Фландрии, индийские такни, китайские вазы, старинный голландский фаянс, копии фламандской мебели эпохи Возрождения, персидская плитка, - все составляет одно красочное целое.

Этот дом противопоказан приверженцам минимализма. Хозяин сразу же предупреждает, что поклонникам Ле Корбюзье и Филиппа Старка лучше не заходить, а оставаться снаружи.

"Я следую только своим инстинктам, - объясняет Ле Мэр, - ни у кого не собираюсь спрашивать совета, что должно быть в моем доме, а чего не должно.

Все вещи, которые вы видите здесь, собраны мной, потому что они мне нравятся!

Я люблю индийскую вышивку. Я сам облицевал камин дельфтской плиткой, и этот спинет в углу сделан и расписан моими собственными руками".

Несмотря на обилие картин, антиквариата, раритетов, дом художника - не музей.

Животные здесь обладают неограниченной свободой. Они бродят по всему дому, спят на диванах, забираются на столы.

Немного похоже на сады Эдема: многочисленные собаки, коты, птицы, цыплята, свиньи, павлины... Адам имеется в наличии, а Ева?

"А Ева на моих картинах, - улыбается Сеес. - Женские формы настолько совершенны, что нужно соблюдать осторожность, приближаясь к оригиналу!"

Сейчас манера художника несколько изменилась. Его стиль стал свободнее, оставаясь  виртуозным...

Он занимается домом, строит павильоны для голубей, оранжерею для цветов.

Маэстро начал путешествовать вновь - не без пользы для собственного дома.

"Когда-нибудь я построю замок, - мечтает Ле Мэр. - Он будет огненно-красным, с мерцающей золотом крышей. Этакий Тадж-Махал, посвященный Искусству. Вот увидите, я это сделаю!"

Возможно, кто-то будет всматриваться заворожено во фрагменты обстановки дома Художника. Возможно, кто-то содрогнется и подумает о том, что никогда не смог бы жить в окружении подобных вещей. Да это и не важно... Важно, - уметь мечтать и претворять в жизнь собственную, не похожую ни на чью мечту о собственном замке. А какой это будет замок - "огненно-красный", "изумрудно-зеленый" или "прекрасно-деревянный терем", - выбирать только нам самим!