Честно говоря, не очень мне хотелось после всего произошедшего идти к Лёхе, но решил всё-таки пойти. Ну не будет же он меня бить? Хотя, кто его знает, люди меняются! 

Когда я вошёл в приёмную, то секретарша опять играла в какую-то игрушку на компьютере. Увидев меня, она поспешно отодвинула клавиатуру в сторону:

- Добрый день! Алексей Михайлович Вас ждёт…

При всей выдержанности текста, выражение её зелёных глаз было явно не доброжелательным. Ну, даст Бог, больше не встретимся…

В кабинет я заходил очень осторожно, ожидая подвоха. Однако всё было почти как в прошлый раз. Только за столом, кроме Лёхи, сидела ещё невысокая брюнетка с причёской «хвост».

- Я смеюсь и плачу…, - с характерным акцентом, словно для анекдотов про евреев, отреагировал на меня Лёха, - когда мы успели стать такими воспитанными? Проходи, садись…
- Спасибо…, - что-то мне сразу не понравилось в этом акценте. Обычно Лёха старался его скрывать. А он многозначительно хмыкнул и обратился к брюнетке:
- Вот, Леночка, это, и есть непризнанный гений, которому мы обязаны весёлой жизнью…, - он откинулся на спинку кресла. Брюнетка с трудом сдержала улыбку:
- Я догадалась…,-и прикрыла рот ладонью. Я перевёл взгляд с неё на него:
- Во-первых, сам виноват! Я зашёл, чтоб его от неприятностей оградить, а он на меня стрелки переводит…, - я поёрзал в кресле, - а во-вторых…чего это вы такие весёлые?
- Понимашь…. – Лёха оттопырил губу, - сначала я хотел тебе самому Венецию устроить…Клиент-то не простой, даже для меня! Один из самых богатых людей города, между прочим! А потом пригласит вон Леночку, ещё одного специалиста…, - он зачем-то перевёл стрелки на картонных часах, - и оказалось, что всё возможно – и Венеция на стене и кровать в виде гондолы и даже вода на полу, вокруг кровати. То есть не возможно вообще, а они это могут сделать, - удивлённо развёл руками.
- А не надо считать, что только евреи умные…, - не удержался я. Леночка тоже не удержалась и стала смеяться. Правда, для приличия закрыла лицо руками, но вздрагивающие плечи лучше всего говорили о её состоянии. Лёха опять побагровел:
-Евр-р-р…, - он вдруг начал картавить раза в два больше обычного. Леночка вообще уронила голову на стол, продолжая вздрагивать от смеха. Лёха дёрнул себя за ухо:
- Иудеи…в общем, действительно очень мудрый народ…
- Ага, как сказал один писатель, что если еврейский мальчик умный, то это, как минимум, Альберт Энштейн или на худой конец, Давид Ойстрах…
- Вот…, - гордо выпятил грудь Лёха. Леночка перестала вздрагивать и приподняла голову.
- Зато если глупый, то по сравнению с ним Иванушка-дурачок- это Михаил Ломоносов…, - закончил я цитату.

Лена прыснула и вскочила:

- Я лучше выйду…, - прикрыв рот ладонью, она поспешила к двери, и, уже открыв её, бросила через плечо, - надо брать, Алексей Михайлович…
Она скрылась за дверью. Лёха саркастически улыбнулся и иронически посмотрел на меня:
- Может быть, может быть…
- Что – «может быть», что «брать»? – поёзрал я в кресле, -учти, дома знают, куда я пошёл!
- Да ну? Я смеюсь и плачу…, - он тронул пальцем висящую композицию из бамбуковых палочек, - тут когда народ обсуждал, как твоё творчество в жизнь воплотить…, - он хмыкнул, - вообще-то такого энтузиазма я у них не припомню! Чуть ли не бесплатно были готовы работать…
- И ты, конечно, пригрозил им увольнением за такое святотатство? – вырвалось у меня.
- Как люди меняются…,-он покачал головой, - ты где сейчас работаешь?
- Кружок рисования веду в Доме Творчества, - с вызовом произнёс я, - не всем же так везёт…
- Это ты обо мне? – Лёха подался вперёд,- что б ты знал, это далеко не райская жизнь! Проблемы…
- Что, от икры изжога? 
- Нет, детство всё-таки хорошая пора, - он вздохнул, - тогда с тобой было проще…А сейчас ты меня уже утомил…То есть я ещё от вчерашнего не отдохнул, а ты по новой!
- Я смеюсь и плачу, - заявил я, вставая. У Лёхи отвисла челюсть от такой наглости, - можно подумать, что ты – устройство для восстановления сил! Отдыхай, а я пошёл…

Я поправил сумку и направился к двери. Когда я взялся за ручку, то услышал голос Лёхи:

- Подожди, один вопрос…
- Ну? – я остановился, даже не оборачиваясь.
- Как у тебя с изжогой?
- Не жалуюсь! А что?
- Это пока…Со мной рискуешь заработать…